Не чудеса составляют высокое достоинство угодников Божиих, а их праведная жизнь. Чудеса же являются результатом и знамением — да и то не всегда.

Сердце подсказывает, что необходимо написать об одном скромном человеке, прошедшем в своем земном пути через коммунистическую эпоху, не творившем чудес, не воскресавшем мертвых, да и случаев исцеления больных тоже не припомню.

Речь идет о моей тетушке, сестре моей мамы Ларисы, рабе Божией Фаине, родившейся 27 января 1933 года в Екатеринбурге.

Родители ее, Михаил и Дария, были родом из Кировской области, деревенские и глубоко верующие люди. Михаил Тарасов работал на Верх-Исетском заводе травильщиком, за добросовестность и трудолюбие получил от государства орден Ленина и Трудового Красного Знамени. Пусть ордена имеют такое коммунистическое название, но это лишь показатель самоотверженности на трудовом фронте, когда работали целые дни напролет, давая металл родине на нужды фронта. Это был труд во имя победы над фашистами. Урал всегда являлся опорным краем державы.

Прадедушка Фаины был сельским священником.

В виду своей молодости, могу описать только период с 1980-х годов.

Фаина, имеющая высшее гуманитарное образование (Уральский Государственный Университет), работала в весьма представительном на Урале учреждении — Управление снабжения Свердловской области. Работа состояла в выездах по всей области с проверкой пунктов вторичного сырья от населения «Стимул». Туда принимались цветные металлы и макулатура, за которую выдавали талоны на приобретение книг. Кто помнит те застойные времена, тот знает, что талоны на книги, как и сами книги, ввиду дефицита, являлись предметом активной спекуляции и наживы. Директора «Стимулов» в уездных городах были очень значительными людьми, пользовались уважением местных властей, элиты города, имели автомобили и прочие атрибуты «хорошей жизни». И вот с проверкой приезжает человек в потрепанной одежде, непомерно худощавого телосложения, и только одни большие глаза как бы завершают эту картину…

Конечно, никто и не знал, что она была молитвенницей и постницей, возлюбившей всей душой Бога. Всю жизнь она прожила девственницей, и это воздержание от всего плотского, земного, чистота и правдолюбие сказывались на общем выражении лица, да и в каждом ее движении. Девственность — это ведь вечная молодость!

И вот такой человек, не от мира сего, как будто из другой галактики, с выцветшей суконной сумочкой приходит проверять оазис источника богатств, элитную базу. Даже не так: истинный христианин приходит с проверкой в капище, где в центре стоит идол и сектанты-стимулослужащие возносят ему хвалу, приносят жертвоприношения. Сталкиваются два мира, две непересекающиеся сферы. Приходит олицетворение апатичности и отрешенности от благ этого мира, и надо давать отчет, финансово-бухгалтерский по службе, а встречаясь глаза в глаза — по совести. Человек с образованием УРГУ, глубоко верующий, пребывающий в Духе, все чувствует сердцем. Становится ясно, не скроешься и не утаишься. Все человеческие эмоции ей, несчастной, пришлось испытать, доходило до исповедей и слез. А сколько людей после этого повернулись спиной к своему идолу, серьезно задумались о своем земном существовании!

Таким образом Фаина на протяжении двух десятков лет объезжала всю область. Желая того или не желая, она являлась инструментом в руках Божиих, ко всему относилась с пониманием, великодушием, чем проверяемых умиляла и приводила к осознанию других ценностей, к вере. Ей не нужно было что-то проповедовать, вещать и возглашать. Один ее вид и самоотрешенность были лучшей проповедью и миссионерством. Посмотрел — и все понял, и за тобой остается выбор, нужна ли такая жизнь, к которой уже привык, или это уже духовная смерть. Да, самая эффективная и вразумительная проповедь — собственный пример. И она своим примером приводила людей к желанию «жить в вечности».

В имущественном плане ничего своего тетушка не имела: квартиру ей оставила мама, вещи ей отдавала ее сестра Лариса. Причем, если вещь была дорогая и бросалась в глаза, то Фаина обязательно снижала рейтинг этой дороговизны. После того как моя мама ей подарила драповое пальто с норковым воротником, бессребреница Фаина его тут же выстирала. Воротник уже был неузнаваем, да и само пальто уже не попадало под категорию «верхней зимней одежды», а тетушка, вполне довольная, его носила. Таких примеров я мог бы привести массу. Будучи практичным человеком, я над убогой бессребреницей смеялся и досаждал, за что теперь постоянно переживаю. Совесть гложет.

В храм Божий, верная раба Того, Кто есть «Правда, Путь и Истина», Фаина ходила постоянно, жила Матерью Церковью, в Ее Святых Тайнах, пребывая в Том, Кто «иже везде сый и вся исполняяй». Любила она Бога всей душой.

29 июня 2007 года, в результате скоротечного рака, тетушка отошла ко Господу, успев еще более тщательно подготовиться к Вечности оплакиванием прегрешений, чистосердечной исповедью и причастившись, будучи в больнице.

Только после ее смерти многие оценили ее земную жизнь, наполненную элементами юродства, за которыми скрывалось присутствие Даров, от Всемилостивого данных. Как скромный и кроткий человек, тетушка избегала излишнего внимания к себе, больше уединялась, абсолютно не фотографировалась. Единственная сохранившаяся фотография — из какого-то документа.

Ничего помпезного в конце повествования привести не могу — слишком скромный это был человек. «Там где просто, там Ангелов со сто, а где мудрено, там ни одного».

Сергей Пернатышкин